Леонид Левинзон в «ИЖ»
СКАЗОЧНИК (главы из романа)
Чёрная корова-ночь со звёздами на животе опустилась. От сосцов её, от вымени её духота и влажность. И только тёмная роскошная масса воды, откликающаяся своими волнами на призыв одинокого маяка в старом Яффо, приносит ветер и облегчение. С женщиной Жанной мы сидели на пляже, опираясь спиной на сложенные шезлонги, и её горячее колено касалось моей ноги. Мы только что познакомились в монструозной центральной автостанции, наполненной бэушными шмотками и дешёвой русской музыкой, и прошли, раздвигая ночь плечами, по улице, названной в честь английского генерала, к морю. Купили две бутылки холодного росистого пива. Сели…
– Что такое «Хайнекен»? – я спросил.
Жанна искоса посмотрела и облизнула губы.
«Хайнекен», не «Хайнекен» – какая, к чёрту, разница? Я поцеловал Жанну, и она ко мне придвинулась. У Жанны были маленькие тёплые груди и весьма удобная короткая юбочка для последующих действий. Я так скажу, в Тель-Авиве всё просто. Поэтому «Хайнекен», «Хайнекен» – какая, к чёрту, разница?
ДВА РАССКАЗА
Черепаха живёт двести лет, ворон – триста. Дерево, к примеру, дуб, живёт полторы тысячи лет. Я тоже решил долго жить. Почитал литературу. Понял, что надо заняться медитацией, йогой, ходить пешком, кротко улыбаться. Спокойствие, только спокойствие. И никакого мяса. Или вообще только мясо. Хотя на этом месте мысли путаются. Может, кефирчик, да-да, кефирчик? Или всё-таки мясо? Или кефирчик? Кто-то за окном орёт. Вот выйду – убью сразу! Нет, не убью – некогда, надо медитировать.
– Я – дуб, я – дуб, я – дуб. Я орёл, орёл, то есть не орёл, а ворон.
Нет, ну как орёт. Вот собака! Сейчас выйду и тоже заору! Я черепаха, я черепаха, черепаха… Я дуб. У дуба зелёные листья. Сейчас они опадут, я выйду и оборву листья с этого мудака тоже. Хотя лучше убить. Лишить хлорофилла.
Нет, прежде надо успокоиться. Найти единомышленников. Пожалуй, лучше всего медитировать, если ты буддист. Интересно, а бывают евреи-буддисты? Наверное, бывают. Доживу до завтра, пойду искать братьев. Как найду, начну с ними медитировать:
– Я дуб, я дуб, я дуб…
ДВА РАССКАЗА
Постоять у подъезда, посмотреть на витрины ближайшего магазина, почувствовать, как усиливается ветер, зябко передёрнуть плечами, надвинуть глубже шапку. Поехать на троллейбусе в центр, где от жёлтого света фонарей блестит-блестит булыжная мостовая, идут, переговариваясь, пары, вот и дождь начался, зашумел. Забежать под навес, спрятаться. Ах, как после дождя сладко и свежо пахнет воздух! Что у нас идёт в кинотеатре? Жаль, фильм не поменяли. С чувством выполненного долга вернуться домой.
– Что с тобой, сыночек?
– Мне показалось, что смеются. Мне показалось, что меня зовут.
Отцветала осень, зима заботливо укрывала горы снегом, занималась весна. Зрели малина и земляника, из окон автобуса, в котором я ехал на работу, молдавские и украинские сёла казались, да и были сошедшими с картин Архипа Куинджи. За автобусом бежали весёлые лохматые собаки, в сёлах встречали покосившиеся или новые изгороди, высоко поднимались журавли над колодцами…